Изменения

==Уничтожение природы==

==Уничтожение природы==

При адыгах, по отзывам первых историков края, ландшафт в долине Псекупса был в первозданном состоянии. Сплошные леса с многовековыми деревьями, полные диких зверей, вплоть до азиатских львов и переднеазиатских леопардов. Река была гораздо полноводнее и кишела ценной рыбой. Адыги, как индейцы Северной Америки, видимо, умели жить в симбиозе с ландшафтом и рационально пользоваться природными ресурсами. На худой почве горных долин они разводили шикарные сады и огороды, и даже умудрялись выращивать злаки (в основном просо) на горных склонах. Рубили лес только в пределах только самого необходимого, более того, у них был достойный уважения обычай сажать деревья в лесу, "иначе Мазитхa рассердится" (МазитхA - лесное божество в образе кабана с золотой шерстью). Плотность тогдашнего населения, по некоторым оценкам, намного превышала плотность даже нынешнего: адыгские аулы и хабли (княжеские дворы) тянулись почти непрерывной цепью по всем горным долинам до самых верховьев рек. При этом они умудрялись жить здесь довольно зажиточно. Разводили обширные стада, в основном коров и коз. Правда, набегами на соседей и работорговлей, они тоже не гнушались. Возможно, помимо жажды наживы, практика набегов, возведенная в доблесть и едва ли не в добродетель, была своеобразным способом регуляции численности населения горных долин (как и у американских индейцев).

При адыгах, по отзывам первых историков края, ландшафт в долине Псекупса был практически в первозданном состоянии. Сплошные леса с многовековыми деревьями, полные диких зверей, вплоть до азиатских львов и переднеазиатских леопардов. Река была гораздо полноводнее и кишела ценной рыбой. Адыги, как индейцы Северной Америки, видимо, умели жить в симбиозе с ландшафтом и рационально пользоваться природными ресурсами. На худой почве горных долин они разводили шикарные сады и огороды, и даже умудрялись выращивать зерновые (в основном просо и кукурузу) на горных склонах. Рубили лес только в пределах только самого необходимого, более того, у них был достойный уважения обычай сажать деревья в лесу, "иначе Мазитхa рассердится" (МазитхA - лесное божество в образе кабана с золотой шерстью). Плотность тогдашнего населения, по некоторым оценкам, намного превышала плотность даже нынешнего: адыгские аулы и хабли (княжеские дворы) тянулись почти непрерывной цепью по всем горным долинам до самых верховьев рек. При этом они умудрялись жить здесь довольно зажиточно. Разводили обширные стада, в основном коров и коз.  

 

Правда, земледелием занимались в основном крестьяне (свободные и зависимые) и рабы. Адыгская знать, "пши" (князья) и "уорки" (дворяне), занимались набегами на соседей, угоном скота и работорговлей. Возможно, помимо обычного желания "по-пацански идти к успеху" (иметь много скота, крутых коней и дорогое оружие), практика набегов и кровной мести, возведенная в доблесть и едва ли не в общественную добродетель, была своеобразным способом регуляции численности населения горных долин (как и у американских индейцев).

После депортации адыгов царскому правительству необходимо было кем-то заселить опустевшие долины, чтобы там ненароком не завелись враждебные турки. Первые казачьи поселенцы не были приспособлены к жизни в горах, и считали здесь жить за проклятье. Дело в том, что каждый казак мечтал выйти в отставку и получить хороший кусок жирного двухметрового чернозема, без которого он себе земледелие не представлял. А почвы в Горячем Ключе и вверх по течению Псекупса - худые тяжелые суглинки глубиной в 1-2 штыка лопаты, а под ними чистая глина. Поэтому изначально по доброй воле здесь селиться никто не хотел, кроме армян и греков, привычных к земледелию на худых горных почвах, да старообрядцев, которым везде было хорошо, где глухо и нет духовных властей.  

После депортации адыгов царскому правительству необходимо было кем-то заселить опустевшие долины, чтобы там ненароком не завелись враждебные турки. Первые казачьи поселенцы не были приспособлены к жизни в горах, и считали здесь жить за проклятье. Дело в том, что каждый казак мечтал выйти в отставку и получить хороший кусок жирного двухметрового чернозема, без которого он себе земледелие не представлял. А почвы в Горячем Ключе и вверх по течению Псекупса - худые тяжелые суглинки глубиной в 1-2 штыка лопаты, а под ними чистая глина. Поэтому изначально по доброй воле здесь селиться никто не хотел, кроме армян и греков, привычных к земледелию на худых горных почвах, да старообрядцев, которым везде было хорошо, где глухо и нет духовных властей.